Валентин Антипов/Valentin Antipov. Афоризмы/ Aphorisms

Валентин Антипов/Valentin Antipov. Афоризмы/ Aphorisms

Четыре великие истины:

1. Существует радость;

2. Существует причина радости — счастье;

3. Существует приумножение счастья — добро;

4. Существует путь к приумножению добра.

Три главных великих радости:

1. Радость от перемены – взросления и становления;

2. Радость, усугубляющая другие радости;

3. Радость, собирающая все радости.

Четыре великих потока радости:

1. Радость рождения;

2. Радость здоровья;

3. Радость жизни;

4. Радость от достойно пройденного жизненного пути.

В жизни надо не только верить, но и знать; не только надеяться, но и ясно предвидеть; не только любить, но и думать, направляя свои помыслы к утверждению истины, добра и красоты.

Человек обязан быть счастливым.

Если на вас бросается с лаем бешеный пес, не следует становиться на четвереньки  оказывать ему адекватный отпор.

От бешеного пса отбиваются с помощью палки, не теряя при этом человеческого облика.

Надеяться на то, что негодяй и мерзавец сможет стать когда-нибудь порядочным человеком – равносильно надежде, что какой-нибудь подлый шакал сможет превратиться в прекрасного оленя.

Надеяться на то, что какая-нибудь злобная особа превратится когда-нибудь в достойную и порядочную женщину – равносильно надежде, что поганая гиена сможет превратиться в красивую и благородную лань.

Для иной личности другой человек – что брелок в кармане: захотел – извлек; захотел – засунул обратно. Или как ящик в комоде: захотел – выдвинул; захотел – обратно задвинул.

Жизнь слишком коротка, чтобы обращать внимание и размениваться на всякие неудачи и несчастья, которые с собой все равно не унесешь.

Когда не знаешь, что делать – самое время начать думать.

Думать о смерти, не забывая о вечном возрождении и бессмертии.

Кто боится смерти, обречен на бесславие и забвение. Герой, совершающий подвиг и не думающий о смерти, даже погибнув, обретает бессмертие и вечную о себе память.

С иной личностью бывает вообще не о чем поговорить, разве что только о ее собственных неоспоримых высоких достоинствах.

За глубокомысленным молчанием, демонстрируемым иным вашим «собеседником», чаще всего скрывается отнюдь не ум и некая духовная умудренность, а простое косноязычие, вдобавок сопровождающееся еще и явным скудоумием.

Мы тоскуем не по прошлому, но по тем идеалам, которые когда-то надеялись достичь в этом прошлом.

Само прошлое никогда не бывает лучше настоящего и возможного будущего.

«Любви все возрасты покорны». – Как, впрочем, и ненависти в ответ на эту нашу покорность.

Подлинным владельцем той или иной вещи является тот, кто ее сделал, а не тот, кто эту вещь приобрел.

Если вы столкнулись с хищником, самое время подумать какую роль для себя вы должны избрать: покорной лани или быстрого и меткого стрелка.

Плодотворнее устремить познание непосредственно на само Бытие, нежели на изучение и критику бесконечных о нем рассуждений.

Известная пословица: Если ты такой умный, то почему такой бедный, – звучит гораздо менее оскорбительно, нежели ответ на нее: Если ты такой состоятельный, то почему до такой степени туп и безмозгл?

Быстро или медленно течет не время, а период нашего ожидания того или иного события. Если мы ждем чего-либо с нетерпением и вожделением, то ожидание (время) длится долго. Если мы, наоборот,  оттягиваем свершение нежелательного события, то событие, как правило, наступает быстрее, чем нам того хотелось бы. Вот этот процесс длительности-ожидания, которое, в зависимости от нашего отношения, может протекать медленно или быстро, мы и называем временем.

Вряд ли целесообразно отвечать негативными эмоциями и, тем более, действиями на отрицательное к нам отношение со стороны тех или иных людей.

Но и отвечать любовью в ответ на отвержение, неприятие или презрение по отношению к нам, по меньшей мере, неблагоразумно, а подчас и просто глупо, какими бы причинами это отношение ни было вызвано.

Зло совершается только из зависти по отношению к успешному и талантливому человеку. Стало быть, зависть – неизбежное чувство, испытываемое бесталанными неудачниками, которые по отношению к себе не могут снискать ничего более, кроме жалости, а зло, совершаемое ими вполне достойно нашего презрения.

Наивысшая и труднодостижимая власть – управление собственной памятью.

Высшая свобода и независимость – когда вам безразлично, а кто там и что о вас думает и как к вам относится, – что бы кто ни думал, и как бы ни относился.

Лучше всего самому решать любые свои проблемы. Например, если на вас бросается бешеная собака, не следует обращаться за помощью к бодливой корове.

Иная личность презирает именно ценящих ее людей, в первую очередь, по собственному самонеуважению, – дескать, их высокое мнение о ней явно ошибочно, а все ошибочное достойно презрения.

Несостоятельные люди презирают несостоятельных людей именно за их несостоятельность.

Иные полагают, что все люди не достойны доверия, от каждого только и жди какой-нибудь пакости, и с людьми лучше быть «начеку». Может быть, они в чем-то и правы, но странным образом, именно от людей с такой установкой, то есть, от людей недоверчивых, следует ожидать какую угодно гнусность и подлость.

Иная личность, подобно Иисусу Навину, готова Солнце остановить для каких-то своих, никому неведомых надобностей и сильно негодует, когда оно, Солнце, проявляет непослушание.
Но и на данный случай этой личностью приготовлена фраза, что Солнце просто недостойно принимать
участие в осуществлении ее высоких целей, и Солнце для нее больше не существует.

Нет более обидчивых, чем воры в момент, когда их хватают за руку. Немедленно следуют заверения, что
они не хотели ничего плохого, преисполнены глубочайшего уважения к хозяину украденной вещи, и вообще – факт кражи пойдет только на пользу этому хозяину.
Нет более обидчивого, чем вор, когда его называют вором, подлец, когда его называют подлецом, шут, паяц и комедиант, когда его называют шутом, паяцем и комедиантом.

Иные настолько прислушиваются к мнению других по отношению к близкому для них человеку, что готовы рассказывать о нем направо и налево всю его «подноготную», включая то, что их самих-то не касается.

Иной последний бомж, благосклонно взяв у вас сигарету, обязательно вам же и посоветует, что вам делать в вашей жизни и даже готов вас поучить, пожалеть и вам посочувствовать, полагая сам себя вполне
благополучным, довольным и счастливым.

Некорректное обобщение. Иному говоришь: «Сегодня плохая погода». Ответ: «Для тебя все плохо: и
мироздание, и люди, и звери, и птицы, и дома, и улицы, и города, и планеты, и звезды». После такого ответа чувствуешь себя деморализованным, что и требовалось собеседнику.

Иной постоянно видит себя не иначе, как бараном, а окружающих его людей – овцами, которым, по его неискоренимому убеждению, требуется руководящее и направляющее начало.
Однако на всякого барана найдется свой пастух, и миром управляют не вожаки, а пастыри, и иногда – с длинными кнутами, необходимыми, когда баран забывает о том, что он – баран, не больше и не меньше.

И гиены, и шакалы не всегда питаются только падалью, но иногда нападают на ослабевших благородных животных. Только ослабевший лев все равно остается благородным львом, а шакал – подлым
шакалом. Каждому – свое.

Надежды не умирают, но благополучно превращаются в разочарования, а иногда – в удивление перед
собственной глупостью, в момент удивления исчезающей.

Иные прилагают нечеловеческие усилия, чтобы вызвать к себе неуважение, но почему-то сильно обижаются, когда оно действительно возникает.

Прощанья там и прочие расставанья, в первую очередь, унижают своей удушливой пошлостью, вполне
преодолимой и возмещаемой безграничным пространством вновь обретенной свободы.

Иные недостойны не то что патетических фраз, но самых пустопорожних истин, ибо они и те не поймут.

Любое высказывание начинается с изложения общеизвестного. Невежды, не знающие сего элементарного закона логики, потому и остаются невеждами, что не дослушивают до конца и перебивают собеседника,
кичливо полагая, будто все, что им ни скажут, им заранее известно.

Хамство – неизбежное следствие ущербности, что общеизвестно. Но не все знают, что хамство неизменно соседствует с тупоумием и безмозглостью, не позволяющими хамству осознать самое себя и свою
ущербность. Потому хамство еще и безнадежно, и ему помочь нечем.

Зло не забывается, в первую очередь, его совершившими.

Добро единично, зло множественно как цепная реакция.

Наказание онтологично и неизбежно. Оно не зависит ни от истца (как бы он ни старался забыть о
понесенном уроне), ни от ответчика (как бы он ни предотвращал последствия и ни предвидел, а что ему
скажут или, не дай Бог, сделают за нанесенное зло).
Наказание непредсказуемо, ибо в нем сущность рока, судьбы, фатума.

Подлыми средствами достигаются только подлые цели. Другого не дано.

Невнушаемые и несгибаемые железные леди сгодятся на сваи: им все нипочем, как по ним ни молоти и их ни заколачивай. Зато хоть польза.

Три вещи позволено человеку не понимать и не принимать никогда и ни при каких обстоятельствах:
подлость, хамство и предательство.

«Таинство любви могущественнее таинства смерти» (О. Уайльд). – Но то и другое ничтожны перед
таинством бытия и мироздания.

Ложь – наименее удачное из всех средств выживания.

Благородные цели довольствуются благородными средствами.

Профессиональный атрибут учительницы младших классов в ее общении с кем угодно – хоть с
выдающимися личностями, академиками, героями, гениальными художниками и учеными. Данная особа воспринимает все, о чем бы ей ни говорили, как ответ ученика на ее уроке, и она считает своим долгом
поставить за любое сообщение оценку, произнеся ее непременно вслух, – будь вы хоть Леонардо да Винчи, Шекспир, Ньютон и Бетховен, вместе взятые. Чтобы преодолеть крайний психологический дискомфорт, возникающий при общении с подобными личностями, скажите им, что вы по совместительству –
школьный инспектор, и чувство глубочайшего благоговения перед вами с ее стороны будет вам обеспечено.

Именно любящие быть у власти и упивающиеся ею, стремящиеся с запредельным рвением разделять людей и властвовать, «допущать» их или не «допущать», позволять им или не позволять что-либо, проявляют
поразительное холуйство перед вышестоящими чинами.

Разница между сутью и смыслом та же, что между истиной и мышлением. Суть есть истина, смысл –
размышление о ней.

Подлецы глупы и наивны: совершат гнусность и умоляют после этого считать, будто их не существует на белом свете.

Высшая мечта ущербной личности: совершить гнусность по отношению к достойному человеку и самой же сообщить ему об этом, разумеется, с безопасного расстояния.

Нечестивая личность всегда знает, что творит.

Ущербные личности время от времени требуют селекции, ибо им самим неведома мера, и сами они никогда не ужаснутся от собственных деяний.

Нечестивость и грех: первое зло совершается по убеждению и лишено раскаянья. Второе – по недомыслию и неизбежно с ощущением вины.

Иная личность, совершив нечестивый поступок, внимательно следит: а что ей за это сделают, испытывая крайнее разочарование, если наказание не наступает – дескать, не оценили.

Внутренний мир подлеца хотя и пошл, но представляет определенный клинический интерес для психолога. Поэтому, при их селекции, отдельных особей следует сохранять как исторический реликт человечества.

Попустительство равно нечестивости.

Для иной личности люди что числа: и поделят их, и перемножат, и сложат, и вычтут – но всегда в свою
пользу.

Знаки и вещи. Для иных людей человек — вещь, для других — знак, чаще всего в числовом и денежном
выражении. То, что человек единичная, не подпадающая под определение вещи или знака личность, не дано тем, кто находится во мраке собственного скудоумия, не в обиду им будет сказано. Что ж, так бывает –
каждому свое.

Завоевание новых вершин предполагает спуск с предыдущих.

Иного только вознеси: на тебя же первого будет плевать с высокой колокольни.

Умный делает из врагов друзей. Глупый – наоборот.

Друг, вопреки общепринятому мнению, познается только в радости. Стоит поделиться с кем-нибудь своими успехами, и точный диагноз, кто перед тобой – друг или враг – обеспечен. Остается лишь отличить
искреннюю радость по поводу ваших успехов от натужных поздравлений.

Жить! При любых обстоятельствах.

Нет счастья без любви. Но и любовь не удостоивает несчастных.

За любыми предательствами всегда скрываются 30 сребренников.

Россия предоставляет безграничные возможности для выживания в нечеловеческих условиях.

Тупой собеседник безнадежен, но может стать полезным как оселок, с помощью которого мы оттачиваем наши аргументы для окончательного убеждения в правоте наших же слов.

Сообщение SMS: «I love You» приятно, даже если оно ложно.

Гомеопатическая личность: сделает на рубль, а преподнесет за сто.

Мнительность: Иному всего-то скажешь: «Какая сегодня хорошая погода!» – Ответ (после мучительных и долгих размышлений): «Тем самым вы хотите сказать, что я недостойная личность и меня презираете!».

Об одиночестве:

Пока у нас есть враги – мы точно не одиноки.

Одиночество – последний шанс ужиться с самим собой.

Быть одному и быть одиноким – не одно и то же.

Одиночество – условие для понимания эфемерности любого общения.

Уж лучше одиночество на необитаемом острове, чем общение в концлагере.

Общества ищут или властолюбцы или нуждающиеся во власти над собой.

Одиночество в настоящем – условие, чтобы что-то сделать для будущего.

Общение необходимо тщеславным личностям или наоборот – тем, кто нуждается в кумирах.

Уж лучше разговаривать и общаться с самим собой, чем с каким-нибудь безмозглым идиотом.

Одиночества боится тот, кто не нужен самому себе.

Необходимость в общении – дурная привычка или болезнь: курс лечения только один – осмысленное
пребывание в здоровом одиночестве.

Общаться – не значит не быть одиноким. Быть одному – не значит ни с кем не общаться.

Одиночества боится тот, кто боится самого себя.

Одиночество в иные времена – единственное условие для того, чтобы остаться человеком.

Что более депрессивно – разлука с любимым человеком или вынужденное общение с давно надоевшим
приятелем.

Глядя на иных злодеев, маньяков, убийц, невольно подумаешь: если они – люди, то я не человек.

Людей, которым до нас нет никакого дела неизмеримо больше тех, кому мы действительно нужны.

Воистину, тому, кто ничего не желает, ни в чем не будет отказано.

И кто не задает вопросов, не страдает от безответности.

Разочарование – удел надеющихся. Не надейся – не будет и разочарований.

Друг – тот, кто всегда рядом: там, где нужно и тогда, когда нужно.

Не стучись – и не окажешься перед закрытой дверью.

Полюбить – шанс приобрести ненависть.

Поверить – приобрести предателя.

Обида – всегда наказание за веру и надежду.

Не любите – и вас не будут ненавидеть. Не верьте – и вас не будут предавать.

Не надейтесь, и вы не будете разочарованы.

Мудрость и достоинство – между любовью и ненавистью, надеждой и разочарованиями, верой и
предательством.

Дальше от людей – ближе к Богу.

Одному человеку неведомы многие страхи, и лишь в общении с людьми возникает ужас нищеты и
одиночества.

Знание – не причина отказываться от веры.

Разочарование – не причина отказываться от надежды.

Ненависть – не причина отказываться от любви.

Наивность и глупость: Наивен ребенок, во всякой женщине видящий свою мать. Глуп тот, кто продолжает так же смотреть на женщин, став взрослым.

Зло как врожденная болезнь – не искореняется и не излечивается. Но это не значит, что с ним не следует
бороться и не заниматься профилактикой его последствий.

Мудр тот, кто прежде чем бороться со злом, изначально понимает его онтологичность и объективную
необходимость. Глуп тот, кто пытается искоренить зло до полной и окончательной победы добра.

Прежде чем тратить силы для борьбы со злом, необходимо выработать по отношению к нему стойкую
неприязнь. Зло обычно быстро отступает от тех, кто его сразу и однозначно отторгает – без каких-либо
условий и договоренностей.

Зло не так страшно как его малюют. При первом же сопротивлении оно становится трусливым и
малодушным.

Зла не следует бояться. Оно само должно бояться добра.

Трусость – грех и вина, прежде всего, перед самим собой.

Даже надежда умирает, пусть и последней.

Любовь может быть только безответной, ибо она бескорыстна.

Одно дело: Я – есьм. Другое: если кто-то и есьм – то только Я.

Любящий дождется ненависти, верящий – предательства, надеющийся – обмана, ибо если есть вера,
надежда, любовь – значит, есть ненависть, предательство и ложь.

Зависть управляет миром, а от таланта одни несчастия.

О счастье: Червь, роющийся в земле, очевидно. чувствует себя вполне счастливым.
Однако лучше уж быть несчастным мучеником, но человеком, нежели довольным своей участью червем.

О радости: собака, очевидно, испытывает что-то похожее на радость от кинутой ей кости.
Но уж лучше испытывать человеческие лишения, чем иметь такую вот собачью радость.

Иные люди так далеки друг от друга, что иногда ближе кажутся самые отдаленные планеты.

Иные женщины обращаются со своей красотой как с полученным наследством: одни быстро проматывают, другие экономно растрачивают, одни торгуют, другие закладывают, а иные и отдают, иногда под проценты.

Бороться с самим солнцем, палящим в окна, бессмысленно.
Однако достаточно просто задернуть шторы – и солнце становится бессильным.

Достоинство женщины не в красоте, доставшейся ей от бескорыстной природы, но в том, как и для чего она ею распоряжается.

Добро – отдает, красота – обкрадывает, истина пытается все это объяснить.

Истина, добро и красота: вечные антагонисты.

Истина горька, ложь – сладкоречива.
И знаем, да слушаем, слушаем, слушаем…

Оживить какую-нибудь статую, может быть, и удастся каким-нибудь чудодейственным способом, но
вдохнуть в нее душу – задача не под силу никакому простому смертному.

О напрасном: А что в жизни не напрасно?

Быть! Следовательно – мыслить. Хотя это и не ново, но и напомнить не грех переусердствовавшим в
мыслительных штудиях.

Иная любовь, что дурная привычка: и бросить жалко, и трудно, и боимся потерять неведомо чего…

«Жизнь была бы чудесной, если бы мы знали, как ею распоряжаться» (Грета Гарбо). – Пожалуй, наоборот: Жизнь была бы гораздо чудесней, если бы мы поменьше ею «распоряжались».

Есть люди добрые, есть злые, а есть ненормальные. И с первыми, и со вторыми, в принципе, ужиться можно – достаточно их просто изучить. А вот общаться с последними – истинное наказание.

Люди живут в мире вечной власти, претензий или осуждений. Каждый, так или иначе, чувствует себя либо подвластным, либо должником, либо преступным грешником.
Кто-то на всем этом сильно наживается.

С иной личность стоит только познакомиться, как через пять минут после общения чувствуешь себя перед ней либо должником, либо виноватым, либо каким-то идиотом.
Что, собственно, от нас и требовалось.

«Авось – надежда на случай» (Демокрит). – Значит, авось все переживет, как и надежда, умирающая
последней.

Для восхождения по властной иерархии требуется одно и только одно: все более и более настойчивое
освоение искусства хамства.

Даже работа грузчика или дворника требует определенной сноровки, опыта и мастерства. Для пребывания
во власти этого не требуется. Необходимо освоение лишь одного: хамства, помноженного на него самое.

Считающий себя Наполеоном и никого не замечающий с высоты избранного для себя положения, достоин великодушного снисхождения. Хуже, когда этот Наполеон окружающих если и замечает, то неизменно ниже себя самого.

«Господь не допускает испытаний больше, чем мы можем их перенести». (1 Кор. 10:13).
Если так, то не следует брать на себя испытаний больше, чем их дает Господь Бог.

Любовь возможна без взаимности. Дружба – никогда.

Не льстите себе: вы грешны не более остальных людей, вероятнее же всего – гораздо менее.

Лучший способ обрести врага – поделиться своей радостью.

Можно смотреть и не видеть, видеть и не замечать, замечать и не понимать, понимать и не творить из
понятого, замеченного, увиденного и просмотренного.

Если вас никто не любит, ничего не остается, как полюбить, наконец, себя самому.

С нашими человеческими потребностями как с малыми детьми – трудно сосредоточиться на каком-нибудь важном деле: то тó нам нужно, то это.

Полагаться на людей всегда чревато, тем более – заботиться о них.

Свое – чужое, далекое – близкое мнимы и субъективны.

Сколько людей, столько и календарей, ибо для каждого человека летоисчисление начинается со дня его
собственного рождения.

Мир, ощущения, чувства, любовь, ненависть – как все это надоело!

Высшее упрямство, граничащее со скудоумием – упорно безответно любить!

И у мелкого ничтожества есть свои радости: разлучить, рассорить, очернить и оклеветать людей.

Временами ничего не остается, как просто смотреть на облака.

Трудно во время сориентироваться, – кто продолжает быть вашим другом, а кто даже на ваше безобидное приветствие вдруг начинает отвечать: «Я занят». После таких слов сразу начинаешь чувствовать себя
бездельником и праздным гулякой.

Тоска по родине.
Еще большая тоска – по тем местам, где никогда не был и никогда не будешь.

Красота приводит к Истине. Привлекательность направляет по ложному пути.

Взрослея, начинаем понимать, что по-настоящему интересна не реальность, но мысли о ней (неважно – свои или чужие), которые, впрочем, тоже реальность.

«Ко всему привыкает человек»! (И.С. Тургенев). – Как, впрочем, и от всего отвыкает.

Из всех привычек самая дурная – тяга к общению.

Бытие не нуждается в людях.
Даже обидно! Люди только о Бытии и думают, а Бытию до людей нет никакого дела.

Не бывает так, чтобы вам вообще никто не радовался. Есть ведь у вас и солнышко, и березка за окном, а это не так уж и мало.

Иной теоретик – не более чем чего-то там о себе возомнивший практик. Но, в отличие от практика, всегда знающего, чем он занимается, мнимый теоретик понятия не имеет, что такое теория, забывая при этом
практические навыки, которые у него, может быть, когда-то и были. Как правило, вот такие отщепенцы-практики и неудавшиеся теоретики и прут во власть.
А мы их избираем, избираем, избираем…

Тот, кто не умеет отличать настоящих врагов, никогда не приобретет настоящих друзей.
Но не наоборот. Тот, кто не умеет отличать настоящих друзей, только врагов и наживает.

«Я мыслю, следовательно – существую» (Декарт).
Наоборот: Если человек и может о чем-то помыслить наверняка – то только о собственном существовании.
Следовательно, существование предшествует мышлению, если, конечно, не отстаивать точку зрения, что-де мысль рождает существование.

Сострадание порой выглядит агрессивно и неуместно, тем более, когда о нем не просят.

Для нас существуют лишь те люди, для которых существуем мы сами, ибо трудно признать существование людей, для которых мы сами или не существуем, или если и существуем, то им нет до нас никакого дела, а если даже и есть дело, то, как правило, всегда «не сейчас».

Любой, кто на ваши неоднократные просьбы, обращения или простые приветствия неизменно отвечает, что он-де занят, может быть в какой-то момент, без каких-либо объяснений, выкинут вами из головы и навсегда стерт из вашей памяти.
Только не стоит с этим затягивать.

Есть такие творцы (художники, писатели, поэты, композиторы), которых уже при жизни называют
классиками. Однако столь высокое звание отнюдь не для всех остается после их кончины.

Нет ничего такого самого высокого, что не могло бы превысить еще более высокое.
И нет предела ни познанию, ни творчеству.

Кому мы будем нужны, если перестаем быть нужными сами себе?

Подняться над самим собой – лучший способ стать выше своих врагов.

Когда до вас нет никому никакого дела – самое время уделить, наконец-то, внимание себе самому.

Когда от вас кто-то уходит и перестает с вами общаться, самое время подумать: а был ли этот человек у вас на самом деле?

Если вас все покинули, вам пришло время возвращаться, наконец, к себе самому.

Лучший собеседник – все, что молчит.

Не имеешь друзей – не будешь иметь и врагов.

Лучшие гости – хорошие, умные мысли.

Если вас никто не хочет видеть, самое время обратить на себя внимание самому.

Любой, кто на приветствие отвечает, что он-де занят, должен понимать, что в следующий раз вашего
приветствия может и не быть.

Мы обычно общаемся с теми, кто, по нашим представлениям, может оказать нам помощь в трудную минуту и, как правило, в этом глубоко ошибаемся. Помощь чаще всего приходит от тех людей, о которых нам в
голову не приходит помнить, не говоря уже о том, чтобы с ними общаться. Таковы парадоксы человеческих взаимоотношений, чаще всего ошибочных, а нередко и просто ложных.

Рано или поздно мы устаем ждать. Лишь бы эта усталость не пришла слишком поздно.

Жизнь никому не удается. Но, может быть, именно тем людям, для кого смысл жизни – в поисках всяких удач? Для тех же, кто смысл жизни видит в более серьезных основаниях, удачей предстает сам факт
существования, и, во всяком случае, он не связан с поисками тех или иных жизненных приобретений.

Тот, кто рано или поздно не придет к мысли, что нет в жизни ничего важнее единения со своим Родом,
воистину проживет жизнь впустую.

Когда вам никто не пишет и не отвечает на ваши письма – напишите самому себе. Ответ придет
незамедлительно. А еще – на деревню дедушке. Он, может, и не ответит, но прочтет обязательно.

Каждый покидает этот мир, оставаясь при своем мнении.

Прошлое гналось за ним по пятам, а будущее ждало с плотоядно раскрытой пастью.

Прошлое бессмысленно, настоящее глупо уже потому, что оно временно, а будущее мерзко, поскольку после него конец уже неизбежен. Понять это и успокоиться.

Жить с чувством наслаждения от течения самой жизни.
И чтобы никогда и никому не было позволено ее отравлять.

Выбраться из лабиринта памяти. И Минотавр давно уже сам сдох, и отдохнуть пора от путешествий.

С людьми порой бывает тоска, а одному – весело и привольно.

Лучше быть подчиненным и иметь одного начальника-идиота, чем быть начальником и иметь сто идиотов-подчиненных.

Начальник может быть только плохим. Другой может быть только хуже.

Иные личности обладают поразительной способностью превращать вопрос «Что делать?» в вопрос: «Кто виноват?». Само дело при этом, разумеется, останавливается. Высшая организаторская способность –
в умении превращать вопрос «Кто виноват?» в вопрос «Что делать?».

Ничтожество остается ничтожеством, как бы там оно ни самоутверждалось.

Одиноки богатые, ибо их друзья – фальшивые; одиноки бедные, ибо кому они нужны?
Стало быть, по-настоящему не одиноки лишь посредственности и середняки, но у них все впереди, –
неважно, разбогатеют ли они или вконец разорятся. А общий конец всем известен. Так стоит ли тратить
силы на борьбу с одиночеством?

В начале кажется, что трудно жить без людей вокруг. Потом приходишь к выводу, что без всего этого можно вполне обойтись, а общение в конечном итоге – просто дурная привычка.

Не бывает так, чтобы один и тот же человек с одними людьми поступал дурно, а с другими хорошо. Дурной человек обязательно проявит себя в своем качестве со всеми, с кем он общается.
Рано или поздно.

В этом мире реальны только любовь и познание: любовь к людям и познание таинств Бытия.
И еще – достоинство: любить – без униженья, познавать – без глубокого отчаяния от собственного
невежества.

Человеческое невежество безгранично как безгранично само Мироздание, поэтому оно, в своем роде, даже священно (святая простота!).

В ней все было лживо:
речь, взгляд, мимика, жесты, плечи, грудь, талия, бедра, ноги и даже ступни!

Во всем, о чем бы она ни говорила, скрывалась психология торговки: обвесить, обмерить, обсчитать, и при этом еще и нахамить.

Человек имеет право быть любимым, а еще больше – имеет право любить. Вражда и ненависть когда-нибудь кончаются, и лишь любовь неиссякаема. Каждый выбирает для себя свое – преходящее или вечное.

Только любовь достойна Писания. А враждой и войнами пусть занимаются историки.
Каждый выбирает для себя, где ему остаться: в Писании или в исторических хрониках.

От женщины может спасти только женщина. При этом не обязательно только новые женщины спасают от прежних. Бывает, память о прежних женщинах спасает от новых напастей.

Почитание не только не воздаваемо, но и наказуемо.
Воистину: «Не сотвори себе кумира!» (Исх. 20:4).

Безответная любовь подобна сизифому труду.
Стоит ли?

Более всего на свете удручает человеческое скотство, на которое наши братья меньшие как раз не способны, и которое так отличает от них иных представителей человеческого сообщества.

Что человеком делается, то им делается, а раскаянья, в конечном счете, – не более, чем попытка избежать или смягчить наказание. Честнее отвечать по полной программе.

Можно сколько угодно жаловаться на недостойное окружение, друзей-предателей, ничтожных шутов, паяцев и комедиантов, а также злобных завистников. Тем не менее, наше окружение мы собираем вокруг себя
сами, и пенять в данном случае можно только на самих себя.

Чтобы стать свободным, надо быть отверженным, ибо только отверженные обретают независимость, без которой свобода невозможна.

Жизнь – это движение задом на перед. Мы ничего не видим впереди, и в состоянии охватить взором и
понять лишь только то, что нами уже пройдено.

Гораздо труднее не делать того, чего не надо делать, чем делать то, чего не надо делать. Впрочем, делать все, что угодно (надо ли это делать или не надо) всегда легче, чем не делать ничего, особенно то, чего
действительно не надо делать.

Вера, надежда, любовь никогда не воздаваемы, а еще чаще наказуемы.

«Орел потеряет много времени понапрасну, если будет учиться у вороны». (Уильям Блейк).
– Но еще больше времени орел потратит даром, если начнет учить ворону.

Земля, природа, города, люди с годами становятся все менее интересными.

В этой жизни только и вспомнить разве что хороших и добрых людей да ясные солнечные дни.

Забота о ком-либо может быть только не воздаваемой и, как правило, наказуемой.

Делать – не значит сделать, ждать – не значит дождаться.

В этой жизни никогда не поздно верить, надеяться, любить.

По пути человеку может быть только с самим собой.

Верность – дар Божий. Истинно верными могут быть только святые.

Рано или поздно – все от нас уходят: родители, дети, жены – явно или тайно…

Не следует наказывать своих обидчиков. Достаточно признать свою ошибку в том, что когда-то вы имели неосторожность с ними познакомиться.

В мире столько хороших, добрых и отзывчивых людей!
Почему же так часто нам попадаются неадекватные отморозки?

Среди насекомых есть красивые бабочки, а есть всякие шершни, осы, шмели. От этих лучше держаться
подальше.

Отзывчивость была бы хороша, если бы она была взаимна. Чаще всего отзывчивость чревата душевным опустошением, а то еще и наказанием.

Будущее, в конечном итоге, – самое предсказуемое, в отличие от вечно непредсказуемых прошедшего и
настоящего.

Зла в мирное время не меньше, чем в военное.
Просто оно распылено во взаимоотношениях между отдельными людьми.

Из охотничьей практики: убивая – убивай, ибо в противном случае всю жизнь придется спасаться от
подраненого тобой зверя.

Не брать ничего в голову и не принимать близко к сердцу, ибо с собой все равно ничего не унесешь.

Тоска, скука, уныние соотносятся с категориями прошедшего, настоящего и будущего. Тоска – по
прошедшему, скука от настоящего, уныние – от отсутствия светлых идей относительно будущего.

Жить надо, по крайней мере, весело, а угрюмых и завистливых неудачников гнать от себя подальше.

Ясность – это, в первую очередь, способность отделить то, что вам нужно, от того, чего вам не следует ни иметь, ни делать.

Если человек вас любит – он обязательно вас найдет. Если ему не приходит в голову вас искать,
спрашивается, зачем вам человек, который вас не ищет, то есть, не любит?

Человеку нужен не человек, но любовь по отношению к нему, если человеческая любовь вообще возможна.

Есть тысячи вещей, о которых человеку лучше вообще не знать или, по крайней мере, не иметь до них
никакого дела. Вещей же, которые человек обязан знать насчитываются единицы. Но как легко распыляться и размениваться на тысячи ненужных нам вещей и как трудно сосредоточиться на тех единичных вещах, которые мы обязаны знать и нести за них полную ответственность!

Хищники, полагающие, что кроме них в мире еще существуют только жертвы, не ведают об охотниках.

Преданность собак по отношению к своим хозяевам общеизвестна.
Но и хозяева привыкают к своим верным псам.

Тем, кому ничего не удалось сделать в этой жизни, остается одно утешение: иметь свое мнение, как правило, критическое, по поводу сделанного другими людьми.

И властители нуждаются в мудрецах. Но мудрецы не нуждаются во властителях.